Она всегда хотела побывать в Лондоне, и ее мечта сбылась. Она поехала туда учить английский.
Восемь недель в одном из самых красивых городов мира промелькнули как сон. Остались только воспоминания, которые она перенесла на бумагу для всех любителей приключений, и лондонского тумана.
День первый. Приезд
Это точно — все началось из самолета! Почему-то еще в воздухе я, оставляя розовые бороздки на ладонях от нервного вонзания ногтей, про себя повторяла «катись все оно…».
Видимо, это было внутренним подбадриванием, потому что все никак не могла поверить, что только позавчера получила визу и что направляюсь в город, куда всегда мечтала попасть, но отправляюсь туда, не просто на двухдневный променад — а на два месяца, учиться, с всего лишь с несколькими сотнями фунтов в кармане.
И наперекосяк все как-то и пошло… Приземлились. Пройдя двухкилометровую очередь (мои сопассажиры — бывалые — уверяли, что в Гэтвике такого еще не видели), выпала в зал за своим багажом.
«Виктория, Виктория, Виктория» — это слово постоянно крутилось в голове. Оп — еще не дойдя до багажа, я уже купила билет до станции метро Виктория и сразу же профукала почти 90 гривен.
А могла бы и 140: если бы девушка за стойкой милосердно не объяснила мне на пальцах (первая мысль — они точно говорят по-английски???), что до Виктории я могу доехать поездами разных классов. Да я поползу — только покажите мне дорогу!!!
Подхватив чемодан, обнюханная таможенной собакой, протрусив за толпой, я вышла аккурат к необходимым мне поездам. Усевшись у жующего дедушки, все еще ничего не осознавая, что в Лондоне, я начала строчить смс-ки, что я таки в Лондоне! Эй, пипл, я в городе моей мечты или это сон?
Минут за сорок поездки я присмотрелась к пассажирам. Возле меня говорили по-русски с каким-то явным акцептом.
— Здравствуйте, я слышу, вы из Белоруссии, не покажете, где тут станция Виктория?
— Вообще-то, мы из Казахстана… Так и познакомились.
Любезный молодой человек (искрение прошу прощения за забытое имя) сказал следовать за ним — он тоже на зеленую ветку. У каких-то турникетов афроамериканец (с тех пор я научилась судить политкорректно) спросил, нужен ли мне мой билет с поезда. Я вся собралась и смогла из себя выдавить «NO». Почему я так сказала — не станет известно никогда. Как оказалось, билет мне очень даже нужен: я могла ехать по нему в метро.
Казах, увидев, что у меня нет билета, заволновался и заскулил: это ж получается, я ехала зайцем из Гэтвика? В негра он откровенно не поверил, поскольку изъятие у меня билета произошло молниеносно за его спиной.
Заглянув глубоко в мои чистые глаза, он, тем не менее, проводил меня внутрь станции но своему проездному, явно опасаясь, что я тут же с ним смотаюсь. Сам он ловко проскочил впритык к кому-то. (Впоследствии мне пришлось так делать не раз, спасибо за науку!).
— Ну вот, это твоя линия. А мне туда.
Казах заговорил было о Водафоне, что у него этот оператор, но где ж мне с моим послеприлетным стрессом догнать, что это был намек на телефонный номер!!! Ээх, подъехал его поезд, и он безнадежно укатил, неэстетично припав носом к стеклу. А ровно через секунду я стучала себя но лбу моргая вслед красному вагончику. И вот так всегда в жизни. Ничего не успеваешь.
Так, так, так… Две недели… И что же мы имеем в итоге? Первый нудный уик-енд, несколько натянуто-приятных знакомств, поездка в Оксфорд и около 200 фунтов, рассеявшихся, как дым. Это при учете того, что за первые две недели проживания в моем маленьком пенальчике, именуемом комнатой, я заплатила еще в Украине… Дааа, в Киеве сейчас под 40. А здесь на 20 градусов меньше, но, чувствую, врут синоптики. Я часто скучаю по перчаткам и коплю деньги на сапоги.
Сегодня на улице меня остановил человек и попросил огоньку. Интересно, мое ответное «Еа» прозвучало уже естественно и непринужденно? Я хоть капельку стала похожа на английскую леди?…
Чуть позже в супермаркете у меня потребовали паспорт, когда я собралась купить баночку пива. Было ужасно приятно. Менее приятно было, когда я со знакомыми из школы, молодясь, пришла на боат-пати, а меня туда не хотели пускать, спрашивая, есть ли мне 18.
Пришлось доставать паспорт со словами: «Да старая я уже». Пати была веселой, на корабле на Темзе, только вот, собственно, лондонцев и не было. Итальянцы, мексиканцы, испанцы, арабы, турки — кто угодно. И куда они все ходят? Узнаю — расскажу.
Заодно с английским я изучаю здесь польский. Мало того, что хозяева дома общаются со мной по-польски, так и на улице и в транспорте — везде — я слышу польскую речь, а также хинди, арабские напевы и другие этнические похожести. Мне кажется, здесь столько поляков, как украинцев в Италии.
В двухэтажных красных автобусах, к которым я до сих пор не могу привыкнуть, и всякий раз восторженно стою столбом при их приближении, часто пахнет какими-то восточными благовониями. Видимо, это от женщин, замотанных в сари, или от мужчин в тюрбанах. Иногда пахнет совсем иначе. К примеру, после неуемного потребления алкоголя лондонцами на Ноттинг-хиллском карнавале.
Породистые англичане с овальными ногтями и гугнявым произношением встречаются редко. Просто я не по тем районам хожу, надо ехать в Сохо, просто полюбоваться. Зато особи с тщательно продуманным напомаженным кипишем на голове встречаются очень часто.
Здесь в моде кеды, резиновые тапочки (мыльницы — здравствуй детство!) и узкие джинсы.
Периодически обожаю их метро, если поезд не застрянет посреди тоннеля. В тьюбе спокойно делают макияж, пилят ногти, пьют кофе из термосов на ходу, едят, и никто на ни на кого не пялится. (Интересно, это неформальность или безразличие?) Здесь люди делятся бесплатными газетами, почитал — оставь другому.
День третий. Энди. И я
Не сглатывайте слюнки. Это не романтическая глава, Энди — всего лишь мой учитель. Поскольку я приехала сюда учиться, то вполне попятно, что у меня завелся учитель. Правда, он проучил меня только пять дней, так как его выгнали из школы. За пьянство и прогулы.
Теперь об Энди. Когда я в свой первый день зашла в класс, то сразу заметила жутко помятого парня, судя по всему, с бодуна, с подбитым окровавленным глазом и опухшей губой.
Поздоровавшись и держа лицо, я проследовала к свободному месту. И тут этот помятый бросил мне в спину: «Хэй бэйб, ты что моя новая ученица?» «Путешествие начинает казаться пикантным», — легкомысленно взбрыкнула я.
Итак, Энди был крут. Красив, как Эрос, как он сам уверял, если бы не обезображенное падением с велика лицо. «Я машины испугался, возвращаясь с вечеринки», — объяснил он.
К сожалению, мне так и не удалось увидеть Энди красавцем — его выгнали из школы. Энди называл меня мисс Шева, учил нас непечатабельных здесь слов, имел рэпперский слэнг; тату, пирсинг и небритые подмышки. Он смешно растягивал ЕЕЕаа, когда объяснял что-то, не знал правил, но объяснял, почему именно так или так надо говорить и писать. Энди полгода прожил в Монголии, учил там какого-то счастливчика английскому и все это время, по его признанию, беспробудно пил.
Эрос покинул нас в пятницу, после просмотра его любимого фильма, подтянув шорты и моргнув подбитым глазом па прощание.
Неделя третья. Женихи
Вчера позвонила мама. На прощание она поучаствовала в моей жизни робким советом: может, ты жениха там себе найдешь, а? И все решится… Ну на фига, спрашивается, все портить? Я ей предложила комплекс из женихов на выбор: индус, араб или поляк. Мама взяла время на раздумья.
Не, ну женихов надо искать в Оксфорде или Кембридже… Самый клев в сезон учебы, а не летом. Собственно, и в моей школе идет постоянный клев. Вот Жан, чернокожий француз. Вы еще помните, когда вам передавали от кого-то, что вы ему правитесь? Здесь я вспомнила эти детские шалости.
— Эй, он сказал, что ты ему нравишься!
— Привет, а ниче, что я почти на 10 лет старше?
У меня появился новый учитель. После Гоши, вегетарианки Аманды и молодящегося Майка с крашеными волосами, который с каждым уроком усложняет произношение моего имени, добавляя буквы, я получила юного Ника. Он с порога заявил, что порвал со своей девушкой и, волнуясь и краснея, с вызовом оглядел нас.
Мои лучшие друзья здесь — Родриго из Бразилии и Натапон из Таиланда. Родриго — типичный футболист, как будто сошедший с телика. Он круче Эроса, но почему-то безостановочно отыскивает в себе занудного доктора. Натапон без стеснений и оправданий работает здесь барменом. В пятницу мы с Родриго ввалились к Натапону в паб и надрались джину. Не знаю, остались ли мы после этого друзьями…
Родриго, несмотря на его достойный вид, дико робкий и правильный. Он постоянно себя корит за то, что мало учит английский. (Я же и буду виновата за паб.) В Родриго влюблена итальянка Мария из моей группы. Но он вообще, по-моему, на девушек не смотрит как на объект желания. Не потому, что не может, а потому, что сейчас у него другая цель — учеба, он хочет стать доктором в Англии.
При этом он много нудит, но у него это получается ненавязчиво и мило. Я даже подозреваю, что этот парень модельной внешности говорит обо всем чем только можно лишь для того, чтобы усовершенствовать свой английский.
Натапон пугливый и смешливый. Он необычайно красив, и у него есть девушка, которую никто никогда не видел. Здесь я прозрела от того, как представители наций похожи друг па друга. Меня, к примеру, сразу же называют россиянкой, благо не спрашивают, что такое Украина, когда я их поправляю.
Все словаки похожи на геологов — с умными серыми глазами, в очках, с трехдневной щетиной и рюкзаками. Подозреваю, почуют в палатках па окраине Лондона.
Эстонцы, на удивление, много шутят и краснеют. Шутят в основном на тему алкоголя. Испанцы вечно гуляют где-то на барбекю с песнями и плясками. По крайней мере, постоянно туда приглашают!
Японцы носят красивые трусы. Они вечно выглядывают из их джинсов. Мексиканцы ходят скопом, громко вздыхают при виде красивых девушек, шумно затягиваясь после этого сигаретами. Могут всплакнуть в разговоре от избытка чувств.
Итальянцы дико себя любят и смотрят па всех свысока в своих туфлях от Fendi. Еще у них сейчас мода носить очки типа в роговой оправе, которые никому из них не идут. Особенности арабов и турков вы и сами знаете.
Неделя … по-моему, пятая. Да здравствует солнечный бум!
В соседнюю комнату мои хозяева-поляки подселили турка. Когда он выходит в туалет, который за полметра напротив его комнаты, то постоянно закрывает дверь на ключ. Хм, что же скрывает этот темный человек?
Здесь вторую неделю держится солнечная погода. Если так пойдет и дальше — не выдержу, опять махну в Брайтон обновлять купальник, купленный па распродаже за 3 английских рубля. В прошлый раз я приехала к морю немножко неподготовленная, и пришлось купаться в лифчике и юбке. Окружающие особо не расстроились. Кстати, к пятой неделе я заметила: меня так волнуют англичане, что, читай они мои мысли, я давно загремела бы в тюрьму за сексуальные домогательства. Ох, молодой человек (это я в тьюбе), не тритесь о мою коленку, а то растревожите.
Время катастрофически закапчивается. Осталось всего три педели, а мне еще столько всего надо сделать! Также быстро закапчиваются деньги, собственно, они практически закончились. Осталось совсем чуть-чуть. А в субботу еще идти в какой-то клуб на Пиккадилли с албанкой из класса, платить за вход 10 фунтов.
Я хожу здесь на все мероприятия, о которых только слышу — карнавалы, пивные фестивали, фестивали азиатской кухни, уличные представления, памятный день Дианы, музеи, которые я ненавижу.
Лишь бы ничего не пропустить, лишь бы успеть все увидеть, лишь бы потом не захотеть обратно. Не советую идти в музей Виктории и Альберта. Через 5 минут скуки я начала искать выход, в итоге там заблудилась и пролазила полтора часа в его поисках.
Ну все, закругляюсь, завтра вставать рано — страйк в андеграунде, буду добираться на перекладных.
Неделя шестая. Пикадилли дансинг
Во-первых, меня сбила моя соседка по комнате Агата. Заявив, что я должна выглядеть очень красиво, она торжественно вручила мне свой шелковый гламурный топ. От мини-юбки я еле отбилась, предпочтя свои новые английские джинсы в обтяжку. Общими усилиями у меня получился вид не хуже, чем если бы я шла в какое-то киевское заведение, из тех, где на входе чувствуешь себя, как товар на базаре.
Имея опыт непрохождения фейс-контроля, а скорее дресс-обсмотра, я скорбно ехала на встречу с албанкой, благоухая на втором этаже автобуса и опасаясь повторения киевского «провала». И тут появилась Энеда… Мало того что она была в кедах, так еще и в какой-то розовой махровой кофте вчерашней свежести.
Мдаа, подумала я, когда мы вышли на Пиккадилли. На вопрос, в какой клуб идем, она бросила через плечо: «Нас найдут!» Заинтригованная, я бродила за Энедой по улице, поправляя шелковый бант па блузке и шумно сглатывая слюну из-за выпавших па улицу многочисленных продавцов жареных колбасок.
Агата мне рассказывала о клубе «Зу», грузин из школы советовал «Саунд», знакомая из Украины — «Фабрик». Но мы ничего похожего не видели. На 10-й минуте променада «розовой кофточки и гламурного банта» нас остановила девушка, предложив зайти в клуб за 5 фунтов. Наше согласие ее так удивило, что она переспросила еще два раза, идем ли мы. Как оказалось, это и был знаменитый «Саунд».
Охрана, не глядя на махровые кофточки и фейсы, потребовала только удостоверения личности и, бегло заглянув в сумки, пропустила внутрь. Так просто? — не поверила я и еще раз прошлась у входа. Порадовавшись своей большой сумке, я запихнула туда курточку, чтоб не платить за гардероб, и пошла в туалет помогать Энеде одевать майку. Да, в Киеве бы в таком случае марафет наводили бы, стоя на одной ноге перед клубом. Кастинг, блин.
Усевшись в первом зале па диванчик, мы начали изучать публику и меню. Таак, коктейли в 2 раза дороже, чем у нас, пиво в 5 раз, но все равно дешевле, чем коктейли. Значит, пиво. По залу дефилировали девочки в платьях, как в школе на выпускном. По танцполу пробежала стайка девушек в простынях и в лавровых венках. Что-то празднуют. Может, девичник — одна из них в фате. Все одеты совершенно просто, будто заглянули сюда после работы. Интересно, а я выгляжу так, будто хожу в клубы раз в десятилетие, тщательно продумывая каждую деталь гардероба?
Через пять минут к нам за столик попросились два напомаженных англичанина. При всей (остывающей) любви к англичанам эти уж совсем имели лица, будто только что съели по лимону. Из всей разнообразной публики, включая лондонцев, белых, темных, желтых и красных, и не лондонцев таких же цветов, эта пара отличалась — они густо попахивали Сохо.
Опрокидывая в себя большие коктейли, как шутерсы, они уже заказывали но шестому, когда я еще была па половине своей бутылки 0,33. Затем они попросили их сфотографировать (а я-то было подумала, что одна такая дурочка: везде ношусь с фотиком), затем: сфотографироваться с нами. С таким видом, будто мы должны сему факту радоваться. На восьмом коктейле, когда они вступили в серьезные, практически скотлендярдовские, переговоры, а не угостить ли милых девушек чем-нибудь, нас они в конец достали и мы пошли па второй этаж в зал RnB.
Официанты подходили к нам и, глядя на пустой столик, предлагали выпить, мы отказывались, но нас никто не сгонял и не брюзжал. Вот кто-то рядом разбил стакан, охранник, как кошка, отделился от стены… и начал спокойно собирать осколки.
«Миста Лова-Лова», — запела с детства знакомая песенка, и афроамериканцы с единым чувством ритма начали танцевать. Один из них кивнул мне, приглашая. Ну, я и пошла соприкасаться чреслами. На этой ноте в три утра мы и решили уйти. На ночной автобус. Как оказалось, на улице жизнь кипела по-прежнему, и люди толкались, как днем. По дороге домой мы увидели две драки, обе женские, и огромное количество людей, еле стоящих на ногах.
Еще две недели. Вместо конца
Ну все, у меня осталось две недели, куча мест и крохи фунтов в кошельке. В пятницу поваляюсь на травке в Гайд парке и пройдусь к Букингемскому, поглазеть. Дальше по списку — Портобелло, Бейкер стрит, музей мадам Тюссо (рядом постою), Лондон бридж, соборы, Хард рок кафе и кофта с молнией для киевской подруги. На выходных вдоль Темзы — от моста и до моста — будет какой-то фестиваль. Здесь это значит, что в определенном месте будет куча мест, где можно поесть-попить-потанцевать. Потом прощание со школой, классом и учителями. Главное к тому времени сохранить пару фунтов. Хотя к черту — что на них купишь?
Людмила Шевченко
